«Всегда ходил в железнодорожной форме»… Это строка из воспоминаний об Иосифе Дзюле, который работал начальником станции Корфовская полтора с лишним десятка лет. Иначе говоря, гораздо больше, чем его предшественники Евгений Адерсон и Иван Добровидов. Из тех же воспоминаний Иосиф Александрович предстает зримо и веско. «Здоровый русский мужчина, широкий, двойная кисть руки, тяжелая, шаг крупный…»
В пору Адерсона и Добровидова поезда шли из Владивостока в Хабаровск и обратно. Амурская железная дорога, соединившая Транссиб в единое целое, заработала, когда начальником станции был Дзюль. Естественно, прибавилось поездов и работы. Корфовская, как любая другая станция, ощущала на себе подъем экономики страны, рост импорта и экспорта, увеличение пассажиропотока. Поездом из Владивостока можно было добраться в Петроград и Москву, не говоря уже про Сибирь и Урал, что не так давно казалось немыслимым!...
Иосиф Александрович справлялся: он никогда не жил в праздности. Выросший на Волынщине в семье мещан, Дзюль до призыва на срочную службу работал на Юго-Западной железной дороге, где овладел профессией телеграфиста. Это помогло, когда он был зачислен в 1-й Уссурийский железнодорожный батальон. Рядовой Дзюль служил помощником смотрителя разъезда, помощником начальника станции. После увольнения в запас остался на востоке отечества, покоренный его первозданной природой, и в ноябре 1902 года был зачислен в штат Уссурийской железной дороги с назначением начальником станции Корфовская.
Это был не Беликов в чеховской интерпретации, которого пугала жизнь за пределами службы. В станционном поселке Иосифа Александровича знали как охотника, исходившего с ружьецом хехцирские сопки. Дзюль состоял не только в охотничьем обществе, но и географическом, где сблизился с Владимиром Клавдиевичем Арсеньевым. Признанный исследователь Приморья и Приамурья пригласил корфовчанина в экспедицию, которая состоялась в 1908 году. Из Хабаровска она отправилась в Императорскую гавань, ныне Советскую, куда в ту пору не было никаких дорог. Плыли по рекам, переваливали Сихотэ-Алинь, ночевали у костра… Свои впечатления Дзюль изложил в путевом очерке, который публиковался с продолжением.
В феврале 1911 года в железнодорожной церкви Хабаровска (теперь это Христорождественский храм на улице Ленинградской) Иосиф Дзюль обвенчался с Зоей Михайловской, дочерью священнослужителя. У них родились сыновья Ростислав и Владимир. Семья квартировала на станции Корфовской, дети подрастали, и ничто не предвещало осложнений.
Отречение Романовых, правивших Россией три века, низложение временного правительства до созыва учредительного собрания… Эти известия из столицы, поступавшие по телеграфу, ввергали в шок. В Хабаровске, до которого от станции Корфовской было три десятка километров, красные и белые сменяли друг друга, желая любимой отчизне, пожалуй, одного - благополучия.
Дальсовнарком, в декабре 1917 года сообщив об установлении Советской власти на Дальнем Востоке, не продержался и полугода. С весны город и примыкающую к нему железную дорогу взял под контроль атаман Иван Калмыков, боровшийся с большевиками, поддержанный японскими войсками. Впрочем, среди противников Советской власти не было единства, что было на руку партизанским отрядам, которые в начале 1919 года объединились в военно-революционный штаб. Его возглавил Демьян Бойко-Павлов, выходец с хабаровского завода «Арсенал», много позже переименованного в «Дальдизель».
«В сентябре 1919 года пехотно-кавалерийский отряд Д.И. Бойко-Павлова совершил нападение на Корфовскую. Партизаны разгромили белогвардейский гарнизон, взорвали мост и сожгли станцию», - констатировалось в книге «Героические годы борьбы и побед», изданной в 1968 году в Москве.
В сборнике «Этих дней не смолкнет слава», который вышел в свет в Хабаровске в 1957 году, нашли отражение победоносные действия партизан в районе Корфовской. Спустя десятилетия стали доступны оценки другой стороны. «Отрядом красных 8 октября 1919 года станция Корфовская сожжена до основания», - сообщала газета «Уссурийский край».
«Восьмого октября около полуночи со стороны станции Верино подошел отряд красных до двухсот человек пеших и конных, - дополняла газета «Приамурская жизнь». - Перерезали телеграфные провода, начали грабить. Награбленное частью складывалось на подводах, частью тут же уничтожалось… Подожгли станционное здание. Забрали весь скот».
Та же газета в другом номере извещала, что начальник станции Дзюль, его помощник Гурский, дорожный мастер Бобошин, кочегар водокачки Полищук захвачены красными. На третий день после ареста им был зачитан приговор революционного суда.
Краевед Жуков, которого можно назвать биографом Дзюля, располагает сведениями, что Иосиф Александрович был арестован у себя дома. Его повели в сопки, где допрос учинял сам Бойков-Павлов. Начальник станции возвратился к семье живым и невредимым… Сгоревшие постройки, разобранные пути, наконец, объяснение с партизанским вожаком под высоченными кедрами - всего этого с лихвой хватило, чтобы Дзюль оставил станцию, на которой работал с ноября 1902 года. Некоторое время он был ревизором на станции Хабаровск, но после окончательного установления Советской власти на Дальнем Востоке в 1922 году с женой и детьми перебрался в Харбин - город, рожденный строительством Китайско-Восточной железной дороги.
У первопоселенцев Корфовского трагические судьбы. Федор Степанович Бебко, открывший лавку, вряд ли мог подумать, что он, выходец из волынских крестьян, станет неугоден новой власти. Галина Андреевна Полякова, библиотекарь местной школы и руководитель кружка юных корреспондентов, вспоминает, что о Бебко корфовчане отзывались нелестно. Называли его злым, упрекали в скупости. Но откуда взяться доброте и щедрости, если Бебко появился в Корфовском гол как сокол, если торговля лесом, за что взялся крестьянский сын, не задалась, и ему с трудом удалось скопить денег на открытие лавки?
По сведениям Жукова, работавшего в архивах Федеральной службы безопасности, Федор Бебко был арестован в апреле 1932 года и осужден на три года. Вероятно, из лагеря он не вышел. Посмертно реабилитирован в 1989 году.
Тимофей Федоренко, коренной корфовчанин 1903 года рождения, в 1938 году был приговорен к ссылке. Хотя ему еще повезло. Иван Филиппович Щедраков, уроженец Могилевщины, фигурирующий в судебно-следственных материалах как единоличник, был приговорен к высшей мере наказания.
Впрочем, это происходило позже, а 20-е годы, когда закончилась гражданская война и началась мирная жизнь, запомнились немыслимыми прежде переменами. Лесопильный завод был национализирован. Открылась школа, доступная для детей из неимущих семей, разместившаяся в доме жандарма Новикова. Правда, не следует доверять пропагандистским штампам советского периода, когда жандармов считали палачами самодержавия. У жандармерии было множество функций, среди которых - розыск государственных преступников и наблюдение за порядком на железной дороге. Поскольку к возведению Уссурийского рельсового пути привлекались ссыльнокаторжные и ссыльнопереселенцы, которых направляли еще и в карьер, присутствие жандарма в станционном поселении объяснимо.
Юнора Ароновна Гузова, учитель истории Корфовской средней школы, установила, что первым представителем советской власти в поселке стал рабочий-железнодорожник Роман Сысоенко. В 1927 был избран орган местной власти - сельсовет. Его возглавил Ковалев, имя которого, как и место работы, к сожалению, не сохранились.
Открылись курсы кройки и житья. Вообще женщины были активней мужчин. Кузнецова, Котловенко, Барановская, Новикова собирались в красном уголке - так называлось помещение, в котором проходили общественные мероприятия. Многогранной деятельностью запомнилась депутат Быстрова. Она организовывала художественную самодеятельность, устраивала выезды в Хабаровск, вовлекала школьников в свои начинания.
В 1924 году, когда ушел из жизни основатель коммунистической партии и советского государства Владимир Ильич Ленин, на станции Корфовской было четыре комсомольца и шесть коммунистов. Партячейку возглавлял Желтун. Других сведений о нем не сохранилось.
С конца 20-х годов миллионы соотечественников спешно оставляли родные места. Что за этим стояло - стремление избежать раскулачивания, желание участвовать в индустриализации?.. Историки до сих пор изучают причины массовой миграции в первые сталинские пятилетки. Гузова составила список приехавших тогда в Корфовский: 1929 год - Плискины, 1932 год - Ковалевы, Серебренниковы, Борблики, 1933 год - Пасекины, Линкины, 1934 год - Крючковы… Разумеется, список неполный, Юнона Ароновна дополняет его, основываясь на свидетельствах потомков первопоселенцев советской эпохи.
Более века назад перебрались на станцию Корфовская Витковские - Вячеслав Мартынович и Арина Филипповна (до замужества Щедракова). Уроженцы Малороссии, как называлась тогда Украина, они познакомились в Хабаровске, куда прибыли с родителями. Вячеслав работал в ремонтных мастерских, Арина нанималась в няньки. Венчались они в Иннокентьевской церкви, что сегодня рядом с институтом физкультуры.
В 1909 году семья отправилась искать лучшей доли: крышу над головой в станционном бараке оба посчитали за счастье. Мужа взяли на железную дорогу, жена занималась домашним хозяйством. У них родилось одиннадцать детей, пятеро из них умерло в детстве. Жилось трудно как при царской власти, так и при советской. Выручал огород и лес, куда ходили за грибами да ягодами. Держали домашний скот, из которого Наталье Павловне Черной, внучке Витковских, запомнился бык. Наверное, потому, что он был единственным на всю округу, и владельцы буренок занимали к нему очередь.
Вячеслав Мартынович холил кормильца. По словам Натальи, дед запомнился неунывающим, склонным пошутить, поведать смешную историю из собственной жизни. Запомнилось внучке, как Арина Филипповна накрывала стол на 1 Мая и 7 Ноября, на Пасху и Троицу. А ведь могла бы поостеречься: православные праздники были не в чести!.. Ее родного брата Ивана Филипповича Щедракова расстреляли как врага народа. Тогда же, во второй половине 30-х годов, когда репрессии взметнулись жуткой волной, к высшей мере наказания были приговорены начальник станции А.Н. Сичкаренко, рабочий склада взрывпрома С.С.Змеев, директор карьера Л.М. Руденко, десятник лесхоза К.О.Ивашкевич, истопник электростанции И.Ф. Кузнецов. «Хотелось бы всех поименно назвать,/Да отняли список, и негде узнать», -признавалась поэтесса Анна Ахматова в реквиеме, а с ней и вся страна, от Москвы до самых до окраин.
Несчастья и слезы ошеломляюще соседствовали с успехами в социалистическом созидании. В Корфовском открылась больницы, дала ток местная электростанция. В 1936 году через поселок прокладывается шоссе, которое свяжет Хабаровск и Владивосток.
«Грибов хоть косой коси. А ягод и того больше: голубика, жимолость, черный виноград, лимонник, калина, шиповник. Много орехов кедровых, колючих, грецких - восторгалась окрестностями Корфовского Надежда Гребенюк. - Было много речушек, ручейков. Очень красиво текла вода по камушкам, переливаясь в солнечных лучах…»
Надежда Кирилловна поселилась в Корфовском в 1937 году.
Михаил КАРПАЧ.
На снимке: первопоселенцы Вячеслав Мартынович и Арина Филипповна Витковские.
